Неточные совпадения
В эту самую минуту перед ним явилась маска и
положила ему на плечо свою
руку.
― Их здесь нет, ― сказала она, затворяя ящик; но по этому движению он понял, что угадал верно и, грубо оттолкнув ее
руку, быстро схватил портфель, в котором он знал, что она
клала самые нужные бумаги. Она хотела вырвать портфель, но он оттолкнул ее.
— Мы знакомы, — сказала она,
кладя свою маленькую
руку в огромную
руку конфузившегося (что так странно было при его громадном росте и грубом лице) Яшвина.
― Опять, опять дьявол! ― взяв
руку, которую она
положила на стол, и целуя ее, сказал Вронский.
То же самое думал ее сын. Он провожал ее глазами до тех пор, пока не скрылась ее грациозная фигура, и улыбка остановилась на его лице. В окно он видел, как она подошла к брату,
положила ему
руку на
руку и что-то оживленно начала говорить ему, очевидно о чем-то не имеющем ничего общего с ним, с Вронским, и ему ото показалось досадным.
Она
положила, согнувши, левую
руку на его плечо, и маленькие ножки в розовых башмаках быстро, легко и мерно задвигались в такт музыки по скользкому паркету.
Сергей Иванович вложил
руку в ящик,
положил куда-то свой шар и, дав место Левину, остановился тут же.
Вошел секретарь, с фамильярною почтительностью и некоторым, общим всем секретарям, скромным сознанием своего превосходства пред начальником в знании дел, подошел с бумагами к Облонскому и стал, под видом вопроса, объяснять какое-то затруднение. Степан Аркадьич, не дослушав,
положил ласково свою
руку на рукав секретаря.
Вернувшись домой после трех бессонных ночей, Вронский, не раздеваясь, лег ничком на диван, сложив
руки и
положив на них голову. Голова его была тяжела. Представления, воспоминания и мысли самые странные с чрезвычайною быстротой и ясностью сменялись одна другою: то это было лекарство, которое он наливал больной и перелил через ложку, то белые
руки акушерки, то странное положение Алексея Александровича на полу пред кроватью.
— Во-первых, я его ничего не просил передавать тебе, во-вторых, я никогда не говорю неправды. А главное, я хотел остаться и остался, — сказал он хмурясь. — Анна, зачем, зачем? — сказал он после минуты молчания, перегибаясь к ней, и открыл
руку, надеясь, что она
положит в нее свою.
— Всё равно, — сказала она,
кладя свою
руку на его, — пойдем, мне нужно переговорить.
Ласка всё подсовывала голову под его
руку. Он погладил ее, и она тут же у ног его свернулась кольцом,
положив голову на высунувшуюся заднюю лапу. И в знак того, что теперь всё хорошо и благополучно, она слегка раскрыла рот, почмокала губами и, лучше уложив около старых зуб липкие губы, затихла в блаженном спокойствии. Левин внимательно следил за этим последним ее движением.
Подойдя к ящику, он держал шар в правой, но, подумав, что ошибся, перед самым ящиком переложил шар в левую
руку и, очевидно, потом
положил налево.
Она
положила обе
руки на его плечи и долго смотрела на него глубоким, восторженным и вместе испытующим взглядом. Она изучала его лицо за то время, которое она не видала его. Она, как и при всяком свидании, сводила в одно свое воображаемое мое представление о нем (несравненно лучшее, невозможное в действительности) с ним, каким он был.
Некоторые улыбнулись. Левин покраснел, поспешно сунул под сукно
руку и
положил направо, так как шар был в правой
руке.
Положив, он вспомнил, что надо было засунуть и левую
руку, и засунул ее, но уже поздно, и, еще более сконфузившись, поскорее ушел в самые задние ряды.
Всё в том же духе озабоченности, в котором она находилась весь этот день, Анна с удовольствием и отчетливостью устроилась в дорогу; своими маленькими ловкими
руками она отперла и заперла красный мешочек, достала подушечку,
положила себе на колени и, аккуратно закутав ноги, спокойно уселась.
Она села к письменному столу, но, вместо того чтобы писать, сложив
руки на стол,
положила на них голову и заплакала, всхлипывая и колеблясь всей грудью, как плачут дети.
Мать взглянула на нее. Девочка разрыдалась, зарылась лицом в коленях матери, и Долли
положила ей на голову свою худую, нежную
руку.
Степан Аркадьич смял накрахмаленную салфетку, засунул ее себе за жилет и,
положив покойно
руки, взялся за устрицы.
— Я не верю, не верю, не могу верить этому! — сжимая пред собой свои костлявые
руки, с энергичным жестом проговорила Долли. Она быстро встала и
положила свою
руку на рукав Алексея Александровича. — Нам помешают здесь. Пойдемте сюда, пожалуйста.
Когда Анна вошла в комнату, Долли сидела в маленькой гостиной с белоголовым пухлым мальчиком, уж теперь похожим на отца, и слушала его урок из французского чтения. Мальчик читал, вертя в
руке и стараясь оторвать чуть державшуюся пуговицу курточки. Мать несколько раз отнимала
руку, но пухлая ручонка опять бралась за пуговицу. Мать оторвала пуговицу и
положила ее в карман.
Он стоял на коленах и,
положив голову на сгиб ее
руки, которая жгла его огнем через кофту, рыдал, как ребенок.
Француз спал или притворялся, что спит, прислонив голову к спинке кресла, и потною
рукой, лежавшею на колене, делал слабые движения, как будто ловя что-то. Алексей Александрович встал, хотел осторожно, но, зацепив за стол, подошел и
положил свою
руку в
руку Француза. Степан Аркадьич встал тоже и, широко отворяя глава, желая разбудить себя, если он спит, смотрел то на того, то на другого. Всё это было наяву. Степан Аркадьич чувствовал, что у него в голове становится всё более и более нехорошо.
Говорить им не о чем было, как всегда почти в это время, и она,
положив на стол
руку, раскрывала и закрывала ее и сама засмеялась, глядя на ее движение.
Варенька покачала головой и
положила свою
руку на
руку Кити.
И знаешь, Костя, я тебе правду скажу, — продолжал он, облокотившись на стол и
положив на
руку свое красивое румяное лицо, из которого светились, как звезды, масляные, добрые и сонные глаза.
Анна улыбнулась, как улыбаются слабостям любимых людей, и,
положив свою
руку под его, проводила его до дверей кабинета.
Доктор отнял ее
руки, осторожно
положил ее на подушку и накрыл с плечами. Она покорно легла навзничь и смотрела пред собой сияющим взглядом.
— Нет, — отвечала Варенька,
положив свою
руку на ноты и улыбаясь, — нет, споемте это. И она спела это так же спокойно, холодно и хорошо, как и прежде.
И при мысли о том, как это будет, она так показалась жалка самой себе, что слезы выступили ей на глаза, и она не могла продолжать. Она
положила блестящую под лампой кольцами и белизной
руку на его рукав.
Доктор посмотрел на меня и сказал торжественно,
положив мне
руку на сердце...
Между тем моя ундина вскочила в лодку и махнула товарищу
рукою; он что-то
положил слепому в
руку, примолвив: «На, купи себе пряников».
Сначала он принялся угождать во всяких незаметных мелочах: рассмотрел внимательно чинку перьев, какими писал он, и, приготовивши несколько по образцу их,
клал ему всякий раз их под
руку; сдувал и сметал со стола его песок и табак; завел новую тряпку для его чернильницы; отыскал где-то его шапку, прескверную шапку, какая когда-либо существовала в мире, и всякий раз
клал ее возле него за минуту до окончания присутствия; чистил ему спину, если тот запачкал ее мелом у стены, — но все это осталось решительно без всякого замечания, так, как будто ничего этого не было и делано.
— Моя цена! Мы, верно, как-нибудь ошиблись или не понимаем друг друга, позабыли, в чем состоит предмет. Я
полагаю с своей стороны, положа
руку на сердце: по восьми гривен за душу, это самая красная цена!
И в канцелярии не успели оглянуться, как устроилось дело так, что Чичиков переехал к нему в дом, сделался нужным и необходимым человеком, закупал и муку и сахар, с дочерью обращался, как с невестой, повытчика звал папенькой и целовал его в
руку; все
положили в палате, что в конце февраля перед Великим постом будет свадьба.
— Да ведь соболезнование в карман не
положишь, — сказал Плюшкин. — Вот возле меня живет капитан; черт знает его, откуда взялся, говорит — родственник: «Дядюшка, дядюшка!» — и в
руку целует, а как начнет соболезновать, вой такой подымет, что уши береги. С лица весь красный: пеннику, чай, насмерть придерживается. Верно, спустил денежки, служа в офицерах, или театральная актриса выманила, так вот он теперь и соболезнует!
Видно, что повар руководствовался более каким-то вдохновеньем и
клал первое, что попадалось под
руку: стоял ли возле него перец — он сыпал перец, капуста ли попалась — совал капусту, пичкал молоко, ветчину, горох — словом, катай-валяй, было бы горячо, а вкус какой-нибудь, верно, выдет.
В тоске сердечных угрызений,
Рукою стиснув пистолет,
Глядит на Ленского Евгений.
«Ну, что ж? убит», — решил сосед.
Убит!.. Сим страшным восклицаньем
Сражен, Онегин с содроганьем
Отходит и людей зовет.
Зарецкий бережно
кладетНа сани труп оледенелый;
Домой везет он страшный
клад.
Почуя мертвого, храпят
И бьются кони, пеной белой
Стальные мочат удила,
И полетели как стрела.
На грудь
кладет тихонько
рукуИ падает. Туманный взор
Изображает смерть, не муку.
Так медленно по скату гор,
На солнце искрами блистая,
Спадает глыба снеговая.
Мгновенным холодом облит,
Онегин к юноше спешит,
Глядит, зовет его… напрасно:
Его уж нет. Младой певец
Нашел безвременный конец!
Дохнула буря, цвет прекрасный
Увял на утренней заре,
Потух огонь на алтаре!..
Поверяя богу в теплой молитве свои чувства, она искала и находила утешение; но иногда, в минуты слабости, которым мы все подвержены, когда лучшее утешение для человека доставляют слезы и участие живого существа, она
клала себе на постель свою собачонку моську (которая лизала ее
руки, уставив на нее свои желтые глаза), говорила с ней и тихо плакала, лаская ее. Когда моська начинала жалобно выть, она старалась успокоить ее и говорила: «Полно, я и без тебя знаю, что скоро умру».
Должно быть, заметив, что я прочел то, чего мне знать не нужно, папа
положил мне
руку на плечо и легким движением показал направление прочь от стола. Я не понял, ласка ли это или замечание, на всякий же случай поцеловал большую жилистую
руку, которая лежала на моем плече.
Я
положил голову на обе
руки и с удовольствием смотрел на нее.
— Как же еще учиться, кажется, — сказал Николай,
положив шило и протягивая обеими
руками дратвы.
— У нас перчаток нет, — повторил я, подвигаясь ближе и ближе и
положив обе
руки на ручку кресел.
Она
полагала, что в ее положении — экономки, пользующейся доверенностью своих господ и имеющей на
руках столько сундуков со всяким добром, дружба с кем-нибудь непременно повела бы ее к лицеприятию и преступной снисходительности; поэтому, или, может быть, потому, что не имела ничего общего с другими слугами, она удалялась всех и говорила, что у нее в доме нет ни кумовьев, ни сватов и что за барское добро она никому потачки не дает.
Она улыбается своей грустной, очаровательной улыбкой, берет обеими
руками мою голову, целует меня в лоб и
кладет к себе на колени.
Один из ямщиков — сгорбленный старик в зимней шапке и армяке — держал в
руке дышло коляски, потрогивал его и глубокомысленно посматривал на ход; другой — видный молодой парень, в одной белой рубахе с красными кумачовыми ластовицами, в черной поярковой шляпе черепеником, которую он, почесывая свои белокурые кудри, сбивал то на одно, то на другое ухо, —
положил свой армяк на козлы, закинул туда же вожжи и, постегивая плетеным кнутиком, посматривал то на свои сапоги, то на кучеров, которые мазали бричку.
Тогда выступило из средины народа четверо самых старых, седоусых и седочупринных козаков (слишком старых не было на Сечи, ибо никто из запорожцев не умирал своею смертью) и, взявши каждый в
руки земли, которая на ту пору от бывшего дождя растворилась в грязь,
положили ее ему на голову.
Толпа голодных рыцарей подставляла наподхват свои шапки, и какой-нибудь высокий шляхтич, высунувшийся из толпы своею головою, в полинялом красном кунтуше с почерневшими золотыми шнурками, хватал первый с помощию длинных
рук, целовал полученную добычу, прижимал ее к сердцу и потом
клал в рот.
— И если рассобачий жид не
положит значка нечистою своею
рукою на святой пасхе, то и святить пасхи нельзя.